|
"ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ РЕАЛИЗАЦИИ НАСИЛИЯ В КОНФЛИКТНОМ ВЗАИМОДЕЙСТВИИ" |
| Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата психологических наук |
| специальность 19.00.05 - социальная психология |
Скачать (txt-файл в zip-архиве)
Кафедра психологии Курского госуниверситета > Коллекция > Авторефераты по социальной психологии и социологии> Кувшинов В.И.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
Актуальность проблемы. Политические, экономические и социальные преобразования в России, переход к гражданскому обществу и правовому государству характеризуются двумя масштабными тенденциями: с одной стороны -либерализацией и демократизацией всех сфер общественной жизни, соответствующими правовыми реформами, а с другой - обострением социальных противоречий, межэтнических, межгрупповых, межличностных конфликтов. Последние проявляются в актах конфликтного противостояния, эскалации насилия и криминальной агрессии. Отмечается нарастание деструктивности и жестокости конфронтации, рост масштабов и организованности особо опасных насильственных деяний. Эти процессы, наблюдаемые в современной России, являются подтверждением флуктуации форм правового сознания, одного из явлений макросоциологии, основы которой были заложены великим социологом XX века Питиримом Сорокиным.
Недостаточная эффективность мер борьбы с такого рода правонарушениями ставят вопрос о повышении уровня научной проработки психологического аспекта проблемы насильственного разрешения конфликтов и, в этой связи, об исследовании психологических условий реализации насильственной агрессии в межличностных взаимоотношениях, с целью укрепления научной базы профилактики этих особо тяжких преступлений.
Тема исследования актуальна и в рамках борьбы с терроризмом, имеющим конфликтную основу и представляющим собой одну из форм насилия, выявление и пресечение которого правоохранительными органами возможно только при наличии необходимой научной основы, раскрывающей психологические механизмы формирования и реализации мотивов насильственного поведения.
Выявление различий в психологических процессах конфликтного взаимодействия у лиц, склонных к совершению криминального насилия до стадии убийства или причинения тяжкого вреда здоровью, от группы устойчиво законопослушных граждан, исследование особенностей проявления мотивации физической агрессии в конфликте, позволят приблизиться к пониманию причин насильственных преступлений. В этой связи данная работа соотносится с исследованиями Л.И. Петражицким психических особенностей правового регулирования человеческого поведения.
Степень научной разработанности проблемы. Значительный вклад в исследование проблемы внесен отечественными и зарубежными психологами, осуществившими изучение личностных особенностей насильственных преступников (Ю.М. Антонян, М.И. Еникеев, В.Е. Эминов, А.Р. Ратинов, А. Коэн и др.), личности и поведения жертвы насильственного посягательства (Р. Блок, В.Я. Рыбальская, Л.В. Франк и др.), мотивации насильственных преступлений (Ю.М. Антонян, О.Л. Дубовик и др.), предложившими возможные методы предупреждения таких правонарушений (С.Б. Алимов, В.П. Власов, М. Вольфганг и др.). Важную роль в разработке проблемы насильственной преступности сыграли исследования мотивации агрессии (А. Бандура, А. Басе, Л. Берковитц и др.). Изучение причин насильственных преступлений явилось приоритетным направлением и для современной криминологии (С.Б. Алимов, Г.В. Антонов-Романовский, Л.А. Волошина, М. Фольфганг, Л. Кэртис и др.).
Анализ теоретических источников по проблеме исследования позволяет сделать следующие выводы. Во-первых, в имеющихся исследованиях недостаточно внимания уделяется конфликтной природе мотивации насильственного преступного поведения, играющей определяющую роль в эмоциональных переживаниях преступника, которые, в свою очередь, оказывают значимое влияние на реализацию мотивов физической агрессии. Во-вторых, до настоящего времени научно не определены рамки влияния на этот процесс факторов, сдерживающих применение насилия в конфликте, действенное влияние которых в конфликтном взаимодействии отличает законопослушных граждан от насильственных преступников. В-третьих, в современной психологической науке длительное время широко применялась в анализе поведения преступника и обусловливающих его причин традиция раздельного исследования блоков переменных: поведения преступника, с одной стороны, и жертвы (потерпевшего) - с другой. При этом внимание исследователей было сконцентрировано на системах индивидуальных характеристик каждого из участников, но не изучались факторы, влияющие на процесс реализации мотива насильственного поведения у правонарушителя, ситуативные психологические механизмы мотивации и реализации насильственной агрессии, влияние на них эмоционального состояния исполнителя преступления.
Названные обстоятельства позволили сформулировать проблему исследования: определить психологические условия реализации насилия в конфликтном взаимодействии до совершения убийства или нанесения тяжкого вреда здоровью.
Цель исследования, с учетом изложенного, состоит в выявлении психологических условий реализации насилия в конфликтном взаимодействии до совершения убийства или нанесения тяжкого вреда здоровью.
Предметом исследования являются психологические условия реализации насилия в конфликтном взаимодействии.
В соответствии с целью, объектом и предметом исследования определена основная гипотеза диссертационной работы:
- интенсивные эмоциональные переживания конфликтного взаимодействия снижают субъективную значимость социальных запретов, что приводит к реализации мотивации насилия до нанесения тяжкого вреда здоровью или совершения убийства.
Для достижения поставленной цели и проверки гипотезы решались следующие задачи:
- проанализировать и обобщить сложившиеся в современной психологии подходы к исследованию реализации насилия в межличностных взаимоотношениях;
- определить экспериментальную модель исследования;
- эмпирически исследовать особенности проявления мотивации насилия у лиц, реализовавших и не реализовавших ее в конфликтном взаимодействии;
- определить условия реализации мотивации насилия в межличностных отношениях в форме агрессивных действий у лиц, совершивших насильственное преступление (экспериментальная группа) и лиц, сумевших самостоятельно прекратить насильственное противостояние до стадии убийства или нанесения тяжкого вреда здоровью оппонента (контрольная группа). Методологической основой исследования являлись:
- общенаучные принципы развития, целостности, системности, детерминизма, единства сознания и деятельности (С.Л. Рубинштейн, Л.С. Выготский, Б.Ф. Ломов, Л.И. Божович);
- потребностная теория мотивации (К. Левин, Г. Олпорт);
- теория дифференциальных эмоций (К.Э. Изард);
- концепция фрустрационной детерминации агрессии (Д. Доллард, Н. Миллер).
Методы исследования: теоретические, включающие изучение и анализ психологической литературы по проблеме исследования; комплекс тестовых методик: тест М. Рокича "Ценностные ориентации"; опросник "Уровень субъективного контроля" (УСК); тест К. Томаса "Исследование способов поведения в конфликте"; метод цветовых выборов (МЦВ); способ интерпретации мышечным усилием интенсивности переживания эмоций, измерения субъективной значимости социальных запретов (социальных норм запретительного характера) (ИМУ).
Экспериментальная база исследования представлена лицами мужского пола, в возрасте от 25 до 40 лет, отбывающими по решению суда наказание за убийство (ст. 105 УК РФ) или нанесение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ) в исправительно-трудовом учреждении (ИТК-5, п. Сосновка, Белгородской области). В число испытуемых были включены только те лица, которые осуществили преступные действия в период, не превышающий полутора лет до момента проведения исследования.
Контрольная группа была представлена слушателями Учебного центра УВД Белгородской области (лица мужского пола, возраста от 25 до 35 лет), имевшими в прошлом (с давностью не более полутора лет) конфликты, переросшие в насильственное противостояние, которое было ими самостоятельно прекращено до стадии убийства или нанесения тяжкого вреда здоровью оппонента.
В основную и контрольную группы было включено по 100 человек.
Научная новизна и теоретическая значимость исследования:
впервые предпринят с позиций системного подхода социально-психологический анализ влияния интенсивности эмоциональных переживаний конфликтного взаимодействия на субъективную значимость социальных запретов (социальных норм запретительного характера), как условия реализации мотивов убийства или нанесения тяжких телесных повреждений;
- введены и даны определения необходимых дополнительных понятий - "социальные запреты" (запреты закона, этические запреты, запреты религии, запреты семьи, запреты близкого окружения) и "триада социальности" (базовые эмоции стыда/смущения, вины, страха); определены их место и роль в реализации насилия в конфликте, во взаимодействии с ценностными ориентациями и "триадой враждебности" в конфликтном противостоянии;
- выявлены значимые различия между группами осужденных насильственных преступников и законопослушных граждан в ценностных ориентациях, уровне субъективного контроля, стиле поведения в конфликте, а также особенностях проявления эмоциональных переживаний и социальных запретов по стадиям конфликта;
- в экспериментальном исследовании применен специально разработанный, невербальный способ интерпретации мышечным усилием (способ ИМУ) интенсивности пережитых эмоций, а также субъективной значимости интериоризированных социальных запретов по стадиям произошедшего в прошлом конфликтного взаимодействия.
Практическая значимость работы заключается вследующем:
1. На основе теоретического и экспериментального исследования физической агрессии в конфликтном взаимодействии была определена роль эмоционального фактора и социальных запретов в реализации мотивов насилия.
2. Экспериментально подтверждено, что применявшиеся метод цветовых выборов (МЦВ) и способ интерпретации мышечным усилием (ИМУ) позволяют получить достоверные экспериментальные данные на основе ретроспективного анализа воспоминаний испытуемых о впечатлениях и эмоциях имевшегося в прошлом конфликтного взаимодействия.
Достоверность и обоснованность полученных результатов обеспечивается совокупностью методологических и теоретических положений исследования, проведением содержательного анализа результатов, полученных на репрезентативной выборке испытуемых, а также использованием методов математической статистики для обработки данных (корреляционный анализ Спирмена, определение значимости различий с помощью критерия Манна -Уитни).
Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационной работы докладывались и обсуждались на научно-практических конференциях:межрегиональной "Патогенез и профилактика наркомании среди молодежи", г. Белгород, (1998 г.); региональной "Социальная безопасность и здоровье молодежи Белгородской области", г. Белгород, (2002 г.); Всероссийской научно-практической конференции "Психология притеснения: обидчики и обиженные", г.Коломна, (2003 г); Межрегиональной научно-практической конференции "Проблема отношений в жизнедеятельности человека", г. Владимир (2004г.). Результаты исследования внедрены в практику работы психологической службы УФСИН России по Белгородской области.
Внедрение результатов исследования: Результаты диссертации внедрены в практику работы психологической службы УФСИН России по Белгородской области (используются в определении имевшихся у субъекта в момент совершения преступления особенностей в эмоциональной сфере, в динамике субъективной значимости социальных запретов по стадиям конфликта, а также в оценке успешности коррекционных, воспитательных мероприятий в местах лишения свободы).
Положения, выносимые на защиту:
1. Основными психологическими условиями реализации насилия в конфликтном взаимодействии являются: особенности эмоциональных переживаний конфликтного взаимодействия; интенсивность и контроль этих переживаний; субъективная значимость таких социальных запретов как запреты закона, этические запреты, запреты религии, семьи и близкого окружения; стиль поведения в конфликте и иерархия ценностей.
2. В эмоциональном состоянии субъекта конфликтного взаимодействия основными структурно - функциональными компонентами являются эмоции "триады враждебности (гнев, презрение, отвращение) и "триады социальности" (страх, вина, стыд/смущение), причем, соотношение их интенсивности является определяющим в реализации мотивации агрессии.
3. Личностная значимость социальных запретов проявляется в их соотнесении с системой личностных ценностей. Запреты закона значимо связаны у лиц, не реализовавших агрессию в конфликтном взаимодействии с инструментальной ценностью "исполнительность", у лиц, реализовавших агрессию - со "снижением материального благосостояния". То есть, в первом случае выступают как "требующие исполнения", во втором - как препятствующие достижению материального благополучия.
4. Иерархия ценностей, наряду с эмоциями, переживаемыми оппонентами в конфликте, определяет направление и содержание реализации мотивации насилия в конфликтном взаимодействии.
Структура диссертации и объем работы: диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка использованной литературы, включающего 173 источника, и шести приложений. В диссертации 24 рисунка, 28 таблиц. Общий объем работы составляет 148 страниц.
Оглавление
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во введении обосновывается актуальность исследования, определяется его объект и предмет, сформулированы гипотеза, цели и задачи, определены научная новизна, теоретическая и практическая значимость.
В первой главе "Психологические особенности реализации насилия в конфликтном взаимодействии" представлен теоретический анализ подходов к данной проблеме в психологии.
Насильственная агрессия, как форма девиантного (конфликтного) поведения, исследовалась в работах В.В. Лунеева, А.Р. Ратинова, Е. П. Ильина, В.Д. Менделевича, Я.И. Гилинского, П.Б. Ганнушкина. Девиантность рассматривалась как форма поведенческой патологии, имеющей ряд признаков: склонность к дезадаптации, тотальность и стабильность. Девиантное поведение тесно связано с конфликтностью и преступностью, так как выражается в действиях, противоречащих принятым в обществе нормам и проявляющихся в виде несбалансированности психических процессов, дезадаптивности, нарушении процесса самоактуализации, уклонении от нравственного и эстетического контроля над собственным поведением.
Механизмы формирования мотивации насилия в конфликтном взаимодействии рассматривались в работах В. Н. Кудрявцева, А.С. Баронина, С.В. Кудрявцева, Ф.С. Сафуанова, Ю.Д. Блувштейна, Н.В. Гришиной, Т. Селина, Л. Берковица и ряда других ученых. Обобщение их взглядов на данную проблему позволяет отметить, что мотив насильственного поведения в конфликтном взаимодействии представляется результатом преломления актуальной потребности субъекта и влияющих на возможность ее удовлетворения внешних и внутренних условий (в том числе норм запретительного характера - социальных запретов) через призму его личных качеств, установок и поведенческих диспозиций, причем в нем фокусируются ведущие жизненные тенденции субъекта.
При неоднозначности подходов в понимании мотива преступного поведения, обычно они понимаются как:
- осознанное стремление к совершению конкретного целенаправленного поступка, представляющего общественную опасность и предусмотренного уголовным законом в качестве преступления;
- внутреннее побуждение, которое вызывает у лица решимость совершить преступление, либо побуждение, которым руководствовалось лицо, совершая преступление;
- сформировавшееся под влиянием социальной среды и жизненного опыта личности побуждение, которое является внутренней непосредственной причиной преступной деятельности и выражает личностное отношение к тому, на что она направлена.
Физическое насилие также представляет собой способ разрешения конфликтных противоречий, результат конфликтного взаимодействия. Анализ исследований показывает, что физическая агрессия в конфликтном взаимодействии имеет место в случаях, когда:
- в процессе интенсивных негативных переживаний нарушаются механизмы саморегуляции субъекта, что приводит к слабо осознаваемым поступкам (состояние аффекта);
- социальные запреты, либо часть их, не приняты субъектом и потому не соблюдаются (осознанно - если их значимость субъективно сомнительна, неосознанно - если содержание социального запрета неизвестно);
- значимость актуальной потребности (предмета конфликта), достижение которой субъекту представляется вероятным через насильственную агрессию в отношении претендующего на нее оппонента, превышает субъективное значение социального запрета;
- субъективная значимость социальных запретов, под влиянием негативных переживаний процесса конкурентных отношений, снизилась, что в итоге способствовало применению насилия.
Обобщение имеющихся теоретических материалов по рассматриваемой
проблеме позволило определить основные условия реализации мотивации агрессии в конфликте:
- особенности эмоциональных переживаний конфликтного взаимодействия;
- интенсивность и контроль этих переживаний;
- субъективная значимость социальных норм (таких социальных запретов как запреты закона, этические запреты, запреты религии, семьи и близкого окружения);
- стиль поведения в конфликте и иерархия ценностей.
В представления об эмоциональной составляющей конфликтного взаимодействия внесли вклад исследования А.Н. Леонтьева, С.Л. Рубинштейна, В.К. Вилюнаса, Ф.Е. Василюка, 3. Фрейда, В. Макдугалла, К.Э. Изарда. Конфликт, как одна из форм межличностного взаимодействия, всегда является следствием возникновения препятствий на пути удовлетворения субъектом актуальных потребностей и потому сопровождается широкой гаммой эмоций, интенсивными динамичными переживаниями. Их интенсивность в конфликтном взаимодействии пропорциональна значимости потребности для индивида. Агрессивное поведение формируется на фоне отрицательных эмоций в процессе конфликтного взаимодействия. Одной из форм их переживания является фрустрация, вызванная противоречием между актуальностью потребности и невозможностью ее удовлетворения вследствие конфронтации в конфликтном взаимодействии за данный неделимый ресурс. Кроме того, фрустрирующим фактором являются противоречия между поиском сценария поведения в конфликте, позволяющего найти доступ к удовлетворению потребности, и ограничениями, накладываемыми на этот процесс социальными запретами. Интенсивность эмоциональных состояний пропорциональна напряженности конфликтного взаимодействия, снижает адекватность восприятия субъектом складывающейся ситуации и принятия решений в поиске путей достижения цели-потребности, что ведет к дальнейшей эскалации конфликта. При этом порог возможности применения насилия зависит от уровня социализации субъекта (одним из проявлений которого является содержание и субъективный статус социальных запретов), а также интенсивности негативных эмоций (прежде всего - гнева), вызванных конфликтным взаимодействием.
Роль личностных особенностей в реализации мотивов насилия изучалась Ю.М. Антоняном, М.И. Еникеевым, В.Е. Эминовым, Н. Д. Левитовым, И.А. Кудрявцевым, Н.А. Ратиновой. Установлено, что среди преступников преобладают лица, обладающие сходными личностными особенностями, в числе которых выделяются импульсивность, агрессивность, асоциальность, гиперчувствительность к межличностным отношениям, отчужденность и низкая социальная приспособляемость. Выявлена взаимосвязь типичных особенностей преступника и вида совершенного им преступления.
Заслуживает внимания и роль неосознаваемых мотивов в формировании преступного поведения, определяемая в том числе степенью зависимости субъекта от конкретных условий его существования. Восприятие среды, как опасной для индивида, несущей угрозу его существованию, часто не осознается прежде всего потому, что является слишком травматичным для него и поэтому переходит в сферу бессознательного.
Во второй главе "Экспериментальное исследование психологических условий реализации насилия в конфликтном взаимодействии" отражены результаты исследования особенностей реализации мотивации насилия у законопослушных граждан в сравнении с лицами, совершившими насильственные преступления, на основе сравнения основной и контрольной групп, описаны методы исследования, представлены основные результаты.
При выборе методов, применяемых в исследовании, были учтены объективные и субъективные факторы, которые могли оказать значимое влияние на достоверность результатов.
В числе наиболее важных следует отметить, что обследуемые лица, как из экспериментальной группы, так и из контрольной, вследствие особенностей социального положения, не могли быть заинтересованы в предоставлении полных сведений об их и оппонентов действиях в период имевшегося в прошлом и рассматриваемого в ходе эксперимента конкретного эпизода физического насилия в конфликте. В этой связи, при проведении исследования не затрагивались вопросы, относящиеся к личности оппонента, поступкам и высказываниям в ходе конфликта, времени и месту действия, степени вины участников. Исследовались только переживавшиеся субъектом при конфликтном взаимодействии и насильственных действиях эмоции, субъективная значимость усвоенных им социальных запретов, ценностные ориентации, предпочитаемые способы поведения в конфликте, уровень субъективного контроля.
Для изучения психологических условий реализации насилия в конфликтном взаимодействии нами разработана схема исследования, включающая как общепризнанные методы (Люшера, Рокича, Томаса, УСК), так и предлагаемый нами способ интерпретации интенсивности эмоций и субъективной значимости социальных запретов через мышечное усилие (ИМУ). В целях корректного описания механизма формирования и реализации мотивов физического насилия применены дополнительные понятия - социальных запретов и триады социальности и использованы дополнительные показатели:
- индекс предпочтения - произведение значимости позиции в ряду предпочтения на число респондентов, сделавших такой выбор;
- индекс враждебности - сумма интенсивности эмоций триады враждебности (гнев, презрение, отвращение);
- индекс социальности - сумма интенсивности эмоций триады социальности (страх, вина, стыд/смущение);
- индекс агрессии - определяемый как отношение значений индекса враждебности к индексу социальности.
В состав экспериментальной группы (100 человек) были включены лица мужского пола, в возрасте от 25 до 40 лет, из числа 273-х, отбывающих по решению суда наказание за убийство (ст. 105 УК РФ) или нанесение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ) в исправительно-трудовом учреждении (ИТК-5, п. Сосновка, Белгородской области). Соблюдалось условие, согласно которому в список респондентов были включены только те лица, которые осуществили преступные насильственные действия в период, не превышающий полутора лет до момента проведения исследования.
Контрольная группа была образована из ста лиц мужского пола, возрастом от 25 до 35 лет, имевших в прошлом (с давностью не более полутора лет) конфликты, переросшие в насильственное противостояние, которое было ими самостоятельно прекращено до убийства или нанесения тяжкого вреда здоровью оппонента. Данная группа была представлена слушателями Учебного центра УВД Белгородской области.
Репрезентативность обеих групп обеспечивалась путем рандомизации, случайным выбором из генеральной совокупности.
Для исследования динамики эмоциональных переживаний лиц обеих групп в процессе имевшегося в прошлом конкретного эпизода конфликтного взаимодействия (для лиц из экспериментальной группы - связанного с совершением преступления), а также изменений субъективной значимости социальных запретов, были выделены три стадии конфликта:
1. Взаимные претензии, оскорбления и унижения, выражающие вербальные формы агрессии (возникновение конфликтной ситуации, осознание ее, начальный этап конфликтного взаимодействия).
2. Насильственная форма развития конфликтных противоречий, выражающаяся в нанесении ударов, причинении телесных повреждений, в том числе с использованием оружия и подручных предметов (реализация насилия в конфликтном взаимодействии).
3. Прекращение насильственных действий в конфликтном взаимодействии. Для законопослушных граждан - по собственной инициативе. Для осуждённых за насильственные преступления - в связи с тем, что в результате нанесенных телесных повреждений оппонент был уже не способен оказывать сопротивление.
С целью выявления значимых различий в результатах лиц экспериментальной и контрольной групп (по и - критерию Манна - Уитни), а также корреляционной связи между полученными показателями в каждой из групп ( коэффициент корреляции Спирмена) использовалась программа для ПК "STAISTICA" в среде Windows.
Выявление ценностных ориентации лиц экспериментальной и контрольной групп проводилось по методике М. Рокича, основанной на ранжировании списков терминальных и инструментальных ценностей. Установлены следующие значимые различия между группами:
- в экспериментальной (осужденные) к числу высоко значимых качеств отнесли "самоконтроль, сдержанность и самодисциплина", а также "смелость в отстаивании своего мнения, своих взглядов", то есть ценности борьбы, противостояния и конфронтации, в то время как в контрольной (законопослушные граждане) выделили "жизнерадостность, чувство юмора", "исполнительность, дисциплинированность" и "чуткость, заботливость", относящиеся к ценностям сотрудничества, взаимопонимания и взаимопомощи;
- имеет место риск возможных проявлений агрессии, в том числе физической, выражающийся в сочетании качеств "смелость в отстаивании своего мнения, своих взглядов" и "непримиримость к недостаткам в себе и других", в группе осужденных, у которых указанные инструментальные ценности занимают в иерархии соответственно 5-ю и 9-ю позиции. В свою очередь в иерархии ценностей контрольной группы эти качества заняли лишь 8-ю и 17-ю позиции;
- отсутствие в экспериментальной группе предпосылок к поиску путей к сотрудничеству и компромиссу в условиях конфликтного взаимодействия подтверждается тем, что инструментальные ценности "широта взглядов, умение понять чужую точку зрения, уважать иные вкусы, обычаи, привычки" в их иерархии занимает последнюю, 18-ю позицию; "чуткость, заботливость" - 17-ю позицию; "терпимость к взглядам и мнениям других, умение прощать другим их ошибки и заблуждения" - 14-ю позицию. То есть, значимость этих качеств осужденными практически отрицается.
По критерию Манна-Уитни в иерархиях ценностей между экспериментальной и контрольной группами выявлены значимые отличия (на 1% уровне значимости) в терминальных ценностях: здоровье; интересная работа; материально обеспеченная жизнь; развитие, совершенствование; свобода, самостоятельность; счастливая семейная жизнь; и в инструментальных ценностях: высокие запросы; самоконтроль. А также на 5% уровне значимости в терминальных ценностях: любовь духовная и физическая; интеллектуальное развитие; и в инструментальных ценностях: воспитанность; исполнительность; непримиримость к недостаткам; честность.
Исследование уровня субъективного контроля проводилось в обеих группах по методике УСК, в результате установлено:
а) отсутствуют значимые различия по шкалам интернальности в области неудач, производственных и межличностных отношений;
б) выявлены значимые различия между группами по шкалам интернальности;
- общей, в областях достижений и семьи, свидетельствующие о том, что лица экспериментальной группы в большей мере, чем в контрольной, склонны считать происходящие с ними события, связанные с социальными контактами, зависящими не от их собственных действий, а от стечения обстоятельств;
- в сфере здоровья респонденты экспериментальной группы возлагают ответственность за изменения на себя, что вступает в противоречие с их общей тенденцией к экстернальности в других областях,
С целью выявления особенностей поведения в конфликте субъектов экспериментальной и контрольной групп использовался метод К. Томаса. Установлены типичные для групп особенности поведения в конфликте:
1. В контрольной группе стремление к "соперничеству" в конфликтном взаимодействии выражено более значимо, чем в экспериментальной (р<0,01), что может быть следствием двух причин. Во-первых, испытуемые экспериментальной группы на момент проведения эксперимента находились в местах лишения свободы и стремление к отстаиванию своих интересов могло быть подавлено воспитательным воздействием администрации учреждения и влиянием норм криминального окружения. С другой стороны, возможно, эти лица совершили преступления в форме физического насилия (убийство, нанесение тяжкого вреда здоровью) именно потому, что оказались неспособны по своим личностным особенностям участвовать в процессе соперничества, соревнования, приемлемость действий в которых регламентирована некими нормами и правилами.
2. По представленности стиля "сотрудничество" осужденные незначительно уступают законопослушным гражданам (значимые отличия не выявлены).
3. Подтверждением возможной демонстрации стиля компромисса в конфликте респондентами экспериментальной группы в условиях лишения свободы может служить наблюдаемое у них превышение критериев предпочтения над показателями контрольной группы по шкалам: "компромисс" (выявлены различия на 5% уровне значимости); "избегание" (имеются различия на 1% уровне значимости); "приспособление" (значимые отличия отсутствуют).
В целом, полученные результаты позволяют предположить, что в контрольной группе возможна ресоциализация, вызванная нахождением в местах лишения свободы. Поэтому в ней выявлено не только снижение мотивации к борьбе ("соперничество") в конфликте, но также и интереса к совместному с оппонентом поиску взаимовыгодных форм удовлетворения интересов противоборствующих в конфликте сторон ("сотрудничество").
С целью изучения в ретроспективном анализе особенностей эмоциональных переживаний лиц экспериментальной и контрольной групп в стадиях конфликтного взаимодействия, при воссоздании респондентами в памяти и последующей интерпретации эмоциональных переживаний прошлого конфликтного взаимодействия, сопровождавшегося насилием, использовался метод цветовых выборов (МЦВ). Респондентами обеих групп было отмечено, что рассматриваемые конфликтные ситуации, в связи с пережитым высоким эмоциональным напряжением, запечатлелись в памяти и поэтому не представляет труда воссоздать имевшие место в каждой из выделенных стадий конфликта эмоциональные переживания.
Обобщение результатов позволило установить следующие различия между экспериментальной и контрольной группами в эмоциональных переживаниях:
1 стадия. Экспериментальная группа, в отличие от контрольной, уверенно принимала настрой соперничества, проявляла агрессивность; при этом осознавала ситуацию вербальной стадии конфликтного взаимодействия через трудности выбора пути разрешения противоречий, снижение самоконтроля, раскованность и экспансивность в выборе форм поведения.
В контрольной группе возникший конфликт вызвал падение настроения, стремление избежать противостояния и отсутствие агрессивности; при этом ситуация воспринималась как мобилизация настойчивости, волевого напряжения, обострение самоконтроля и внимания к изменениям во взаимодействии с оппонентом.
2 стадия. Для экспериментальной группы протест, выражающийся в агрессивности, непокорности, субъективизме и обособленности, являлся средством достижения спокойствия и удовлетворенности, высвобождения неосознанных аспектов переживаний; при этом ощущение ситуации в стадии физического насилия конфликтного взаимодействия связано с ощущением настойчивости, тревожности и чувством приниженности, затруднением адаптации и высвобождением неосознанных аспектов переживаний.
В контрольной группе целью являлся сам протест, выражающийся через агрессию, высвобождение неосознанных аспектов переживаний, спокойствие и удовлетворенность; для психологического состояния была характерна интровертированность, вызванная ситуативными трудностями в межличностных контактах, агрессивность, наступательные тенденции и возбуждение.
3 стадия. В экспериментальной группе отмечалась агрессивно-оправдательная тенденция в оценке своих поступков, связанная с непокорностью и обособленностью, при этом наблюдался протест, выражающийся в агрессивности, крайнем субъективизме, непокорности и обособленности, противодействии, который возможно был вызван осознанием тяжких последствий своих действий в физическом противостоянии и нежеланием признавать свою виновность.
Для контрольной группы выражено стремление к уверенности, общению,
экспансивности и веселости через общее ослабление интегративной роли самосознания.
Помимо использования приведенных выше методов нами применялся самостоятельно разработанный способ представления респондентом экспериментатору в ретроспективном исследовании по каждой из установленных стадий конфликта собственной оценки интенсивности ранее испытанных в конфликтном взаимодействии эмоциональных переживаний, а также субъективной значимости социальных запретов, посредством интерпретации мышечным усилием (ИМУ) на кистевом динамометре. Испытуемый при этом демонстрировал субъективную оценку (интенсивности эмоции или значимости социального запрета) относительно им самим установленного через определенное усилие некого возможного максимума этого показателя. Сравнение однородных относительных показателей позволило установить динамические закономерности в стадиях конфликтного взаимодействия. Так, ретроспективное исследование интенсивности пережитых в стадиях конфликта эмоций позволило выявить следующие различия между респондентами групп:
1. В контрольной группе наблюдается значимо большая, чем в экспериментальной, интенсивность эмоции интереса в трех стадиях конфликтного взаимодействия. Законопослушные граждане с большим вниманием отслеживают изменения ситуации в конфликте, поэтому их действия более адекватны ситуации.
2. В экспериментальной группе во второй стадии наблюдается рост, в сравнении с первой, индекса враждебности, хотя в контрольной он остается постоянным в первой и второй стадиях. Для экспериментальной группы является характерным возрастание враждебности в процессе физического насилия. У законопослушных граждан сохраняется исходный уровень враждебности. Возможно, в связи с большей контролируемостью эмоций, реализация физического насилия не оказывает стимулирующего влияния на враждебность к оппоненту.
3. Отмечается постепенное возрастание индекса социальности в контрольной
группе от первой к третьей стадии, при этом в экспериментальной группе этот показатель резко возрастает в третьей стадии и приобретает значение выше, чем индекс социальности у законопослушных граждан, что предполагает скорее его оценочную, но не регулирующую функцию.
4. В контрольной группе значения индекса враждебности во всех трех стадиях выше, чем в экспериментальной группе, но при этом значительно выше и индекс социальности. Поэтому значение индекса агрессии в экспериментальной группе в первой и второй стадиях значительно выше, чем в контрольной.
5. Особенностью экспериментальной группы является максимальное значение индекса агрессии в первой стадии и резкий его спад в последующих - второй и третьей. В контрольной группе его значение в 1 -и стадии значительно меньше и спад происходит постепенно. Возможно предположить, что за счет интенсивности эмоции интереса, связанной с вниманием, агрессия в контрольной группе реализуется с меньшей интенсивностью, большей контролируемостью, что не приводит к неадекватным действиям, наносящим тяжкие телесные повреждения или смерть оппоненту.
Исследование особенностей проявления субъективной значимости социальных запретов (социальных норм запретительного характера) в стадиях конфликтного взаимодействия проводилось с использованием МЦВ (цветовой тест отношений), а также способа интерпретации мышечным усилием (ИМУ). Испытуемый цветной карточкой Люшера и усилием на динамометре демонстрировал восприятие субъективной значимости (ограничивающего влияния на поступки) социального запрета. С каждым испытуемым предварительно обсуждалось содержание понятия "социальный запрет", рамки ограничений для его видов: запреты Закона; запреты религии; этические -запреты; запреты близкого окружения; запреты семьи. Предлагалось включить в предложенный перечень социальных запретов дополнительные, актуальные лично для испытуемого. Никто из участников эксперимента этой возможностью не воспользовался.
Анализ результатов исследования динамики субъективной значимости социальных запретов в стадиях конфликтного взаимодействия в обеих группах позволяет сделать следующие выводы:
1. В экспериментальной группе наблюдается тенденция снижения значимости всех пяти социальных запретов во второй стадии и возрастания почти до значений первой стадии в третьей. Для контрольной группы наоборот, отмечается возрастание во второй стадии значимости "запретов закона", "этических запретов" и "запретов религии" с последующим снижением их уровня значимости до значений первой стадии в третьей.
2. Наблюдается стремление испытуемыми экспериментальной группы подчеркнуть значимость "запретов закона" (по результатам ИМУ во всех трех стадиях конфликта именно этот социальный запрет находится на первом месте); однако по результатам МЦВ указанный соцзапрет в первой стадии занимает третье место, во второй - пятое, а в третьей - делит с "запретами семьи" третье и четвертое места в иерархии. Отмечается низкая значимость правовых норм в реализации насилия в конфликтном взаимодействии для экспериментальной группы (осужденных насильственных преступников).
3. В контрольной группе "запреты закона" по результатам ИМУ занимают в
первой стадии второе место, во второй - первое место и в третьей - делят с "запретами семьи" первое и второе места в иерархии. Однако, по результатам МЦВ "запреты закона" в первой стадии занимают наряду с "запретами близкого окружения" 4-е и 5-е места, во второй стадии - второе место, а в третьей -лишь пятое место в иерархии. В контрольной группе, представленной курсантами учебного центра УВД, правовые нормы не определяют реализации мотивов поведения в конфликтных ситуациях.
4. В экспериментальной группе в первой стадии приоритетны в иерархии "запреты близкого окружения" и "запреты религии", во второй - "запреты близкого окружения" и "этические запреты", а в третьей - "этические запреты" и "запреты религии". В контрольной группе - в первой стадии "запреты семьи" и "этические запреты", во второй стадии - "запреты близкого окружения" и "запреты закона", в третьей стадии - "запреты семьи" и "этические запреты".
5. Выявлены различия в субъективной значимости социальных запретов между группами на 1% уровне по критерию Манна-Уитни в трех стадиях - в запретах закона и религии, а также в третьей- в запретах близкого окружения. Обнаружена в обеих группах корреляционная зависимость на 1 % и 5% уровнях значимости между социальными 3. В контрольной группе "запреты закона" по результатам ИМУ занимают в первой стадии второе место, во второй - первое место и в третьей - делят с "запретами семьи" первое и второе места в иерархии. Однако, по результатам МЦВ "запреты закона" в первой стадии занимают наряду с "запретами близкого окружения" 4-е и 5-е места, во второй стадии -второе место, а в третьей - лишь пятое место в иерархии. В контрольной группе, представленной курсантами учебного центра УВД, правовые нормы не определяют реализации мотивов поведения в конфликтных ситуациях.
4. В экспериментальной группе в первой стадии приоритетны в иерархии "запреты близкого окружения" и "запреты религии", во второй - "запреты близкого окружения" и "этические запреты", а в третьей - "этические запреты" и "запреты религии". В контрольной группе - в первой стадии "запреты семьи" и "этические запреты", во второй стадии - "запреты близкого окружения" и "запреты закона", в третьей стадии - "запреты семьи" и "этические запреты". 5. Выявлены различия в субъективной значимости социальных запретов между группами на 1% уровне по критерию Манна-Уитни в трех стадиях - в запретах закона и религии, а также в третьей- в запретах близкого окружения. Обнаружена в обеих группах корреляционная зависимость на 1% и 5% уровнях значимости между социальными запретами и ценностными ориентациями. запретами и ценностными ориентациями.
В заключении подводятся итоги диссертационного исследования, формулируются его основные результаты.
Оглавление
По теме диссертации опубликованы следующие работы:
1. Кувшинов В.И. Наркомания: причины конфликтного и преступного поведения // Патогенез и
профилактика наркомании среди молодежи: Материалы межрегиональной научно-практической конференции. - Белгород: Изд-во Белгородского строительного колледжа, 1998. - С. 73-76.
2. Кувшинов В.И. Мотивация притеснения, как возможное следствие внутриличностного конфликта //
Психология притеснения: обидчики и обиженные: материалы Всероссийской научно-практической
конференции - Коломна: Изд-во Коломенского госпединститута, 2000. - С. 36-38.
3. Кувшинов В.И. Конфликтогенное поведение и правонарушения в "околоспортивной" среде //
Профилактика девиантного поведения средствами физической культуры и спорта: Учебное пособие. -
Белгород: Издательский центр "Логия", 2001. - С. 82-86.
4. Кувшинов В.И. Криминальная активность и насилие в молодежной среде, как следствие инверсии
конфликтного поведения // Социальная безопасность и здоровье молодежи Белгородской области:
материалы региональной научно-практической конференции - Белгород: Администрация Белгородской
области, 2002. - С. 111-115.
5. Потанин Г.М., Кувшинов В.И. Агрессия в форме притеснения, как возможное следствие
внутриличностного конфликта // Психология притеснения: обидчики и обиженные: материалы Всероссийской научно-практической конференции - Коломна: Изд-во Коломенского госпединститута, 2003. - С. 57-59.
6. Кувшинов В.И. Исследование влияния эмоционального компонента конфликтного взаимодействия на реализацию мотивов насилия// Проблема отношений в жизнедеятельности человека: материалы
межрегиональной научно-практической конференции. - Владимир: Изд-во Владимирского
госпедуниверситета, 2004. - С. 203-206.
7. Поддубная Т.К., Кувшинов В.И. Особенности мотивации насилия в межличностных отношениях //
Материалы первой международной научно-практической конференции "Психология образования: проблемы и перспективы".- М.:ПИ РАО, 2004. - С. 163-164.
8. Кувшинов В.И. Социальные запреты, как механизмы регуляции насильственной агрессии в
межличностных отношениях // Материалы Юбилейной конференции, посвященной 120-летию Московского психологического общества. Ежегодник Российского психологического общества. - М.: Эслан, 2005. -(0,Зп.л.).
Оглавление
